Тень стены в берлине.Берлинская стена

еред тем как писать эту заметку, порылся в Интернете, поискал, что пишут о Берлине и его достопримечательностях. И нашел фразу: «Этот город был символом «холодной войны», и в нем осталось много ее памятников». В сущности, подумал я, не так уж много там таких памятников, а вот что точно: все эти памятники остались во мне. Людей, которые видели единственный в мире и в истории город, разделенный сплошной, непреодолимой стеной,
первые я попал в Берлин, когда стена казалась вечной и нерушимой, как сам лагерь мира и социализма. Жил в центре восточной зоны, на Александерплац, в высотной гостинице рядом с телебашней, похожей на детскую игрушку - пирамида с нанизанным на нее шаром. В первое утро пошел к стене по центральной восточной улице Унтерден-Линден, в полном соответствии сназванием обсаженной большими липами и застроенной солидными советскими зданиями в стиле московской улицы Горького. Было рано, пустынно, хмуро, ехали смешные гэдээровские машинки « трабанты», похожие на « запорожцы », только из пластмассы... И вдруг я как бы споткнулся -настолько неожиданным даже для подготовленного человека было открывшееся мне зрелище: ряды колючей проволоки, за ними большое пустое асфальтовое пространство, на котором шла сугубо военная жизнь: проезжали армейские вездеходы; встречаясь и расходясь, маршировали вооруженные патрули в оливково-серой восточногерманской форме, напомнившей фильмы про войну; скорым шагом проходил офицер... И далеко за этим пространством рисовалась на фоне неба огромная триумфальная арка - Бранденбургские ворота. Уверен, что человеку, даже меньше склонному к фантазиям, чем я, эти ворота тогда виделись вратами не то ада, не то рая - во всяком случае, они вели в загробную жизнь. Я стоял, не в силах оторваться от жуткого, невозможного зрелища, тем временем ко мне уже направлялся мужчина в аккуратном        Окончание на костюме. «Пожалуйста, проходите, товарищ»,- безошибочно по-русски, с почти незаметным акцентом порекомендовал он. Я повернул налево и побрел по пустым улицам параллельно стене. Там я сразу понял, чем вдохновлялся Тарковский, снимая Зону в «Сталкере»: вокруг были брошенные дома с зашитыми фанерой окнами, какие-то пакгаузы с заросшими въездами, трамвайные рельсы обрывались тупиками... И в перспективе каждого переулка видны были колючая проволока и стена.Нет больше стены и, вероятно, никогда и ни в одном городе уже больше не будет. Уникальный элемент городского пейзажа исчез, и берлинцы за полтора с лишним десятилетия сделали все, чтобы следа от стены не осталось, чтобы город забыл про колючую проволоку. Есть, правда, музей «Чекпойнт Чарли», бывший пропускной пункт, через который под строгим присмотром восточногерманских пограничников и американских солдат, охранявших Западный Берлин и Запад вообще, переходили редкие проверенные, те, кому было положено. В музее этом пустовато, народ не очень интересуется новейшей историей великого всемирного противостояния, рисунками самодельных воздушных шаров, на которых пытались бежать от своего счастья восточные немцы, и статистикой беглецов, которых догнали пули.
А Берлин теперь среди крупнейших европейских городов славен свободой нравов, склонностью к карнавалам и массовым веселым бесчинствам вроде лавпарадов. Возможно, именно тень стены придает городской атмосфере несколько истерическую оживленность. Ярче блестят в этой тени витрины шикарных магазинов (к слову, самых дешевых по сравнению с такими же в прочих европейских столицах). Радикальнее кажутся работы современных художников, буквально оккупировавших берлинские музеи и площади. Буржуазнее выглядят тихие жилые кварталы. Медведь, ставший на дыбы в гербе города, вырвался из клетки и то принимается танцевать, как цирковой, то рычит, нестрашно пугая...
Бывая теперь в немецкой столице, я обязательно выбираю часа полтора, чтобы пройти тем старым маршрутом, который уже беспрепятственно продлевается на запад. От Алек-сандерплац, восточного центра, по Унтер-ден-Линден, мимо скрытой под новыми, яркими красками торжественной угрюмости  тяжеловесных  многоэтажек,  выстроенных  в пятидесятые... По мосту через реку, когда-то разделенную вдоль металлическими сетями против подводных нарушителей границы, мимо острова, на котором в музее хранится знаменитый Пергамский алтарь, наследие Древней Греции... Под Бранденбургскими воротами, у которых до недавнего времени стояли торговцы советскими и гэдээровскими шинелями, солдатскими шапками и генеральскими фуражками - точно, как на Арбате, только здесь еще продавались камешки, фальшивые куски стены... И дальше, уже по недоступному прежде Западу, по другому Берлину. Через огромный и чисто вымытый парк Тиргартен, оставляя справа рейхстаг с новеньким стеклянным куполом (а я еще видел с разрушенным)... Мимо новейших архитектурных экспери¬ментов Потсдамерплац, выросших на месте приграничных пустырей... В западный центр, где вокруг площади Марлен Дитрих кипит и, того гляди, выкипит развлекательно-культурная жизнь, где стеклянные выставочные залы и гигантские дискотеки, фонтаны и огромные универсальные мага¬зины соседствуют с остовом разбомбленного и оставленного на память о войне (да была ли она? или это просто декорация?) храма... И дальше, по центральной западной улице Курфюрстендамм, которую местные называют сокращенно Кудамм и не любят - а что там делать, там только шопинг для богатых туристов...
Вечером, конечно, надо ехать в восточный богемный район Пренцлауэр-Берг, этакий берлинский Латинский квартал, любимый левой молодежью, вообще тяготеющей к востоку города. Мне не нравится здешняя идеология, но очень нравится атмосфера маленьких кафе с ободранными столиками и подвальных клубов с облупленными кирпичными стенами -увы, артистическая обстановка везде, хоть в Берлине, хоть в Париже, хоть в Москве, требует портретов Че Гевары и разно-образных серпов с молотами на стенах. Зато по-настоящему хорошая музыка, доброже-лательные цены и можно курить. Ну покосится неодобрительно юный борец за справедливость на незваного старого буржуя, да тем и ограничится - они ж прежде всего европейцы, а уж потом левые, так что конфликт маловероятен, не Воронеж все-таки... А наутро - никакой культуры, пора снова в цивилизацию, в центр, куда-нибудь в район Цоо, знаменитого берлинского зоопарка. Найти, что нетрудно, какое-нибудь интернациональное хорошее кафе с крахмальными скатертями и запахом первоклассного кофе с утра, взять свежую булочку не сфасованным международной отельно-ресторанной индустрией маслом в фольге, а с настоящим, в розетке, дождаться точно по секундам сваренного в соответствии с вашим заказом яйца в серебряной рюмке... Или, наоборот, спуститься в огромный, соответствующий народным вкусам пивной подвал, потребовать литровую кружку местного фирменного и к ней страшное блюдо айсбайн, то есть вареное до состояния почти желе полкило роскошной свинины с тушеной кислой капустой, и почувствовать себя аборигеном - хотя современные немцы такой нездоровой еды избегают... Есть смысл заглянуть потом в самый большой на континенте универмаг KaDeWe - как уже было сказано, в Берлине можно сделать прекрасные покупки, и сравнительно недорого...
Только за всеми этими удовольствиями не забудьте съездить в Трептов-парк. Там по-прежнему на своем месте гигантский каменный советский солдат «с девочкой спасен¬ной на руках». Там рядом есть русская православная церковка - поставьте свечку. Вы же в Берлине, в котором вряд ли оказались бы туристом, если б та война кончилась по-другому. Все в прошлом, от стены осталась только невидимая тень. Но было и такое прошлое, которое не подлежит забвению -просто потому, что без него не наступило бы настоящее.